Сослуживцы уважали Бена за высокое мастерство и профессиональную этику. За несколько недель операции по спасению команды «PN9E» его представили к получению звания главного старшины.

Холодным утром в субботу, 28 ноября 1942 года, «Нортленд» пробрался наконец через льды в Команчи-бей. Корабельной рации удалось уловить слабые сигналы, посылаемые Лореном Ховартом, что вселило в Притчарда и Боттомса уверенность, что им удастся довольно быстро добраться до места катастрофы бомбардировщика. Они стали готовить биплан к взлету. Вся команда вышла их провожать. Через двадцать минут после того, как «Нортленд» бросил якорь в бухте, «Грумман дак» был уже в воздухе.

В это же время к «В-17» подлетал полковник Бернт Бальхен со своей командой на «позаимствованном» «С-54» «Скаймастере». Они сбросили потерпевшим крушение дополнительные медикаменты для лечения пораженных гангреной ног O’Хары, а также другие вещи и припасы: спальные мешки, куриные консервы, колбаски, супы и леденцы.

Бальхен сообщил по рации Ховарту, что заметил в тридцати километрах от места катастрофы двое мотосаней. Это были лейтенант Деморест и сержант Тетли. Они довольно быстро продвигались вперед. Каждые сани тянули за собой груз с необходимыми для спасения людей припасами и оборудованием. Бальхен предполагал, что эта группа прибудет ближе к ночи, и велел команде Монтеверде после восьми вечера периодически пускать ракеты, чтобы задать Деморесту нужное направление.

Пока Бальхен кружил над «В-17», он получил радиограмму от Притчарда. Они были знакомы: «Грумману даку» случалось иногда бывать на базе «Блюи Вест-8». Бальхен указал Джону, где поблизости от «PN9E» находится ровный участок ледника относительно свободный от трещин. Там, как считал полковник, биплан сможет приземлиться, не выпуская шасси, а используя центральный поплавок как санные полозья. «С-54» пролетел над этим местом и сбросил все необходимое для того, чтобы Притчард и Боттомс безопасно добрались пешком до терпящих бедствие летчиков: тридцатиметровую веревку, снегоступы, бамбуковые палки, помогающие идти по снегу. Запас топлива у «Скаймастера» заканчивался, так что Бальхен решил вернуться на базу в надежде, что экипаж биплана, а также Деморест и Тетли на мотосанях благополучно завершат спасательную операцию.

Притчард сделал круг над разбитым бомбардировщиком, затем двинул от себя ручку управления и начал снижаться. Он пролетел так близко к земле, что несколько человек из команды Монтеверде были вынуждены укрыться в хвостовой части. К ногам оставшихся возле самолета упал маленький контейнер с прикрепленным к нему красным флажком. В нем они нашли записку, которую пилот «Груммана дака» написал еще на корабле. В ней он спрашивал совета. Если летчики считают, что биплан сможет сесть с выпущенным шасси, они должны были забраться на правое крыло «В-17». Если, по их мнению, безопаснее садиться на живот, они должны были забраться на левое крыло. Если же любую посадку они считают слишком рискованной, все должны были забраться на хвост бомбардировщика. В конце письма стояла приписка: «Если шансы 60 на 40, я рискну».

Когда Арманд Монтеверде прочитал все это вслух, у некоторых из его людей на глаза навернулись слезы. Отчаявшиеся летчики переглянулись. Они с ужасом представили себе, что расселина может поглотить биплан, как аллигатор, мгновенно распахнув и сомкнув страшные челюсти. Не сговариваясь, не произнеся ни звука, они дружно забрались на хвост самолета, чтобы дать знак Притчарду и Боттомсу – посадка слишком опасна. Все прекрасно понимали, что таким образом они отказываются от возможного скорейшего спасения.

Через несколько минут Ховарт и Монтеверде смогли связаться с Беном Боттомсом по рации, и командир бомбардировщика еще раз высказал свое мнение. Он был категоричен: «Даже не пытайтесь сесть!».

«Грумман дак» снова пролетел очень низко, качнул крылом, а Притчард помахал тем, кто на земле, из кабины пилота. Приунывшие летчики решили, что видят биплан в последний раз. Но не тут-то было. Они с удивлением наблюдали за тем, как Притчард начинает снижаться чуть дальше, в нескольких километрах от них. По приказу пилота биплана Боттомс радиографировал: «В любом случае буду садиться».

Члены экипажа «PN9E» ахнули: «Бедняга, он разобьется!» Кто-то даже не смог смотреть на это и отвернулся.

Посадка и вправду была опасной. Риск возрастал еще и потому, что Притчард проигнорировал совет Бальхена, что лучше всего приземляться на поплавок. Он выпустил шасси, будто собирался посадить биплан на гладкое покрытие взлетной полосы, а не на ледник. Пилот пошел на это сознательно. Садясь на живот, можно было повредить фюзеляж или пропеллер. Тогда на просторах Гренландии появился бы еще один разбитый самолет. С другой стороны, приземление на шасси могло привести к такому же исходу. За пять месяцев до этого пилот первого самолета «заблудившейся эскадрильи» попытался действовать таким же образом, как и Притчард. В результате истребитель перевернулся на спину. Но Джон решил положиться на удачу. Он проверил все восемь пунктов, необходимых для посадки: пропеллер запущен на малые обороты, крышка фонаря кабины разблокирована, хвостовое колесо зафиксировано и т. д. Затем отжал рычаг вперед, и «Грумман дак» коснулся поверхности ледника. Шасси тут же погрузились в глубокий снег. Казалось, вот-вот округлый нос самолета «вспорет» сугроб и биплан сделает смертельное сальто. Притчард боролся с машиной, старался ее выровнять, используя баланс, создаваемый крыльями и широким центральным поплавком. Несколько раз хвост опасно приподнимался, так что самолет мог перекувырнуться и разбиться. Тогда те, кто внутри, неминуемо бы погибли. И все же пилот продолжал упорствовать, и в конце концов ему удалось благополучно затормозить. Так завершилась первая в истории успешная запланированная посадка на гренландском леднике с выпущенным шасси.

Чтобы избежать попадания в одну из трещин, густой сетью покрывавших ледник, Притчард приземлился примерно в трех километрах от места крушения «В-17», но очень далеко от рекомендованного Бальхеном места, где тот сбросил веревку, снегоступы и бамбуковые палки. Пилот и радист выбрались из биплана, вооруженные не более чем палками, позволяющими проверять лед перед тем, как сделать шаг – не скрываются ли под слоем снега тонкие мостки, маскирующие расселину.

Более часа Притчард и Боттомс плелись, петляли, скользили по леднику. В какой-то момент Джон поскользнулся и почти съехал в разверстую пасть провала, но все же успел зацепиться за его край и выбраться на поверхность. Наконец они добрались до «PN9E» и приветствовали каждого из девяти летчиков рукопожатием.

– Не стоило вам садиться! Теперь, возможно, не удастся взлететь, – прямолинейно, как пилот пилоту, заявил Притчарду Монтеверде.

– А я готов здесь задержаться, – парировал Джон.

Шутка была хороша, но на самом деле он намеревался покинуть ледник как можно скорее. Притчард сказал, что немедленно собирается забрать с собой двоих, а за остальными вернется на следующий день.

Хуже всего чувствовали себя О’Хара и Спина, поэтому командир хотел отправить их первыми. Однако у штурмана были обморожены ноги, а у бортинженера – сломана рука, а также имелись другие повреждения. Они сами не добрались бы до биплана, их надо было нести или везти на санях, которых на «Грумман дак» не было. Нужно было привезти их на следующий день или дождаться Демореста с Тетли на мотосанях.